Лоси

1944 год. Ещё идёт где-то война. Нашу деревню Болшево освободили 10 марта 1943 г. В первое лето в колхозе появились 2 лошади и 5-6 коров. Я пасу колхозное стадо 7-10 голов. Мне 12 лет. Эдакий идиллический лужок на краю резко ограниченного леса. Ещё могучая техника не изуродовала их. Постоянно пересчитываю по наказу зав. фермой. Ходили слухи о том, что скот с пастбища уводили, пропадал. Это подтверждалось тем, что местные жители видели посторонних мужчин, пробиравшихся полями от леса к лесу и избегавших встреч. Говорили о дезертирах, полицаях. Вроде некоторых узнавали. Да и мы, ребятишки, часто в укромных местах натыкались на кострища с помятой вокруг травой. В ней находили патроны. Так как мы в чём ходили, в том и спали, то знали, что патроны ночью текут: утром на постели собирали то, что вечером было в карманах. Так что основания постоянно пересчитывать были. Я что-то строгал. Оружие взрослые отбирали, и мы изготавливали ножи из плоских пружин дисков для ручного пулемёта «Дегтярёв». Их много валялось вокруг деревни после боя за освобождение. Ручку на нож наплавляли в земле из свинца, который добывали из пуль винтовочных патронов. С ножом не так страшно. При последующем пересчёте обнаружил, что коров стало на одну больше. У леса, около стада, стояла коричневая… Бегал я хорошо. Мать была дома. Я, захлёбываясь, ей всё рассказал. Она успокоила меня, но упрекнула, что оставил пост. Эту корову видели женщины-косцы. Я вернулся к стаду. Лишняя «корова» куда-то ушла. Нашёл по белым стружкам нож. От первого увиденного лося осталось у меня до сих пор ну не страх – волнение.

Лоси – сильные, очаровательные звери. Встречи с ними остаются в памяти.

Весна. Яркое солнце. Снега нет, но земля ещё мороженная. В каждом блюдце – вода. Вечереет. Я у болотца. Вальдшнепов над ним – как летом комаров. Шум. По болоту, в облаке водяной пыли, проплясали два лося. Это фиолетовое облако, почти скрывавшее лосей, у меня и сейчас перед глазами.

Осень. Крадусь по берегу Днепра – меня интересуют утки. И услышал почти рядом:» Ох…Ох! Ох.». Что думать? Заросли черёмухи. Может какой-то старик, заготавливая вязья на сани, обрубил себе ногу. Или ещё что случилось. Постоял, послушал. Охи не кончаются. Пошёл на помощь. Новый звук – ёкнула селезёнка. Так у нас говорят о звуке при вставании лошади, коровы. Остановился. Закачались впереди ветви. В просвете проплыли сучья. Так и есть, старик. И вместо старика – лось. Осенью у них гон. Я об этом не знал. В период гона они даже агрессивны. Столько отростков я, кажется, больше никогда не видел. Хотя у охотников, рыбаков уходят всегда самые-самые.

Весна. Заготавливаю дрова на Бунинском поле. Пришёл обрубать сучья. Со мной сын Саша и Шарик. Они – одногодки. Ну, может, Шарик на год-два моложе. Я обрубаю, а Саша пьёт берёзовый сок, переходя от пня к пню, через трубочку. Я сделал углубления в свежеспиленных берёзовых пнях. Шарик оставил нас, и через несколько минут залаял. Недалеко, через полянку. «Сбегай, посмотри, на кого он лает»- говорю. Саша покатил и сразу вернулся. « Там два маленьких лосёнка, а в стороне стоит большая». Пошли вдвоём. Шарик наседает на детёныша, а он обороняется – стучит передними копытцами. Лосихи я не видел. «Нельзя! Нельзя! Нельзя!». Собака ноль внимания. У меня не было собак, которые выполняли бы эту команду без физического воздействия. Взял лосёнка на руки. Короткая, кудрявая шёрстка. Уткнулся носом – пахнет лесом. Милое дитя. Но не до любования – Шарик пристал ко второму. Отдаю лосёнка Саше, а сам беру на ремень собаку. Ремень от брюк. На месте работы привязали собаку к дереву, а сами возобновили свои занятия. Через некоторое время собаки на месте не оказалось: перегрыз ремень. Пришёл к нам Шарик быстро: видимо далеко увела. Шарик ещё молодой и не притравленный.

Нельзя ни в коем случае брать охотничью собаку в угодья в запрещённое время. В этом я убеждался не раз. А в данном случае и вообще могла случиться беда.